Как жили женщины на руси
Растливший хитростью обещавший жениться, но не женившийся и вовсе приравнивался к убийце! Оно произошло в ранней Солнечной системе. Электронная версия книги на сайте издательства В статье используются фотографии купеческих портретов разных авторов из собрания Исторического музея.
Боярыня Марфа Черкасская появилась несколько раз на публике с «голым лицом», чем вызвала бурю негодования и больше так не делала. Забавно, что обычай белить лицо, подчеркивать глаза, брови и щеки был чрезвычайно укоренен в городской среде, хотя церковь его не одобряла. В году новгородский митрополит запретил пускать в храм набеленных женщин. Вот так: не накрашенной выйти нельзя, но зайти накрашенной не везде можно. Знатные дамы должны были плотно задергивать занавески в повозках и сидеть в темноте до прибытия.
Молодая царица Наталья Нарышкина потрясла свет, спокойно разъезжая по городу, глядя в окно. На этом она не остановилась: на первом спектакле, моду на которые ввел ее муж царь Алексей Михайлович, царице приходилось смотреть на сцену из-за решетки, отделявшей ее и других женщин от остальной публики. Нарышкиной так это не понравилось, что на втором спектакле она уже сидела, не скрываясь за ограждениями.
Точнее можно, но только мужу — и этому четкому средневековому правилу следовали все женщины. Чтобы защитить себя от позора, женщины носили волосник — шапочку, которая стягивала волосы и полностью убирала их с лица. На волосник сверху надевался платок.
Считалось классным так сильно затянуть волосник, что становилось тяжело моргать. В Новгороде женщины даже дошли до того, что начали волосы брить ну чтобы их наверняка никто не увидел , но церковь была против, и обычай не прижился.
Однако русская царица польского происхождения Агафья Грушецкая эту моду отменила: ее головной убор не скрывал волосы. Муж Агафьи, царь Федор Алексеевич, с охотой потакал жене и даже разрешил множество польских новинок: одежду, бритье и табакокурение. Кроме того, Грушецкая стала первой женщиной, которая села рядом с царем как царица, а не осталась на женской половине в специальном тереме.
Хотя этого никто особо и не заметил — всех по-прежнему шокировали неприкрытые волосы. А, собственно, почему священники так активно боролись с грехом? Потому что на Руси была кипучая интимная жизнь. Это был свод правил, который в дальнейшем представители элит пытались на себя примерить. Тогда Москва активно строила «Третий Рим» концепция, утверждающая, что Московское княжество является преемником Римской империи и Византии. А знатные люди на Руси старались подражать знати Византии, так же, как много столетий спустя говорили на французском и одевались по французской моде.
Поэтому боярышни, может, в теремах и сидели, но остальные ходили в баню друг с другом. Это сейчас все включили телевизор и услышали, как надо жить. А тогда — в деревнях и селах веками ничего не менялось. Ну, ходит сельский священник, ругается. Такая у него работа. Кстати, за совместные походы в баню епитимийники, как ни странно, не ругали. Это ваше исследование подтверждает? Он писал в «Повести временных лет» о том, как собирались на поляне вятичи, северяне, радимичи и творили всякие непотребства в праздники, в том числе на Ивана Купалу.
Нестор Летописец, как мы с вами понимаем, это православный монах. И пишет он, в том числе, чтобы показать, как плохо жили до принятия христианства. При Иване Грозном был такой документ «Стоглав» — это сборник решений Стоглавого собора года, касавшихся в том числе и нравственности. Вот цитата: «сходятся мужи и жены и девицы на нощное плещеванне, и на бесчинный говор, и на бесовские песни, и на плясание, и на скакание, и на богомерзкие дела. И бывает отроком осквернение и девам растление».
Несмотря на принятие христианства, языческие праздники продолжали отмечать, как и в старину. Хотя это уже были не такие далекие от нас времена. Тосканец, служивший при дворе Карла V, описывает, как в XVI веке в Московии стал свидетелем обычая: сначала пляски, потом тушат лучину, каждый мужчина хватает ближайшую от него женщину, совершается половой акт.
Потом лучину зажигают, и вечеринка продолжается. Это штукатурка на вратах XI века. Но других изображений нет, это не было распространено? Не цвела у нас эта традиция. Вместо порнографии у нас было то, что иностранные путешественники описывают как срамословие.
Когда словами описывали то, что могло возбудить. Мат стал восприниматься как ругательство уже под сильным воздействием христианства. Но я должна отметить: ранее древние заклинания ругательствами не были. Но русский мат — это не просто про мужские и женские половые органы. Это про рождение, сотворение новой жизни, мира.
У мата была глубокая обережная, сакральная суть, которую мы сегодня почти потеряли. Изображение женских половых органов до сих пор встречается в обережной практике в деревнях. Чтобы защититься от черной силы, от зла, от колдовства, нужно послать именно в женский половой орган. Сам половой акт грязным и запретным стал уже под воздействием Византии.
Для славян в нем нет ничего табуированного, скорее наоборот. А срамные свадебные песни в деревнях фиксируют в этнографической практике вплоть до нашего времени.
Их исполняют на свадьбах как пожелание молодым, и никто никогда не воспринимал и не воспринимает их как что-то стыдное или негативное. А вокруг ходили парни и выясняли, какое у кого приданое, руковита или нет. Ярмарка была поводом покрасоваться в нарядах, привлечь внимание.
Сходив на нее, девушка повышала свой статус. Такие смотрины были у славян, похоже, с глубокой древности. Другой способ устроить свою личную жизнь — умыкание невест. Умыкали их на языческие праздники, которые назывались «русалии». Как правило, происходило это по взаимному желанию. То есть понравился парень девушке, они договариваются заранее, и в один из праздников убегают вместе. А было так называемое женское сватовство. Соединение мужского и женского начал рождают мир, причем особое внимание уделяется именно женским гениталиям: «Согласно фольклорным текстам, женское лоно как бы объемлет собой весь мир, поглощает его, заглатывает и само же потом выплевывает или рождает».
Уже упоминавшийся Адам Олеарий, побывав на Руси, пришел к интересному выводу: « Английский посол Джайлс Флетчер ему вторит: « Все государство преисполнено подобными грехами».
Писатель и философ Николай Чернышевский — приводит свидетельство шведского дипломата Петра Петрея де Ерлезунды об обычае русских мужей и вовсе сдавать своих жен в аренду: «Часто небогатый служилый или торговый человек сам предлагал свою жену богатому человеку за несколько рублей, и даже сам стоял на страже во время любовного свидания, пока жена не отдаст ему полученную плату».
Мы уже упоминали, что к свидетельствам иностранных писателей следует относиться очень осторожно, но то, что Древняя Русь жила весьма разнообразной любовной жизнью, демонстрируют и другие памятники древнерусской литературы — епитимийники. Это сборники вопросов, которые должны были задавать священники своей пастве на исповеди; и чего здесь только нет! От различных сексуальных извращений, пьяного блуда, свального греха до супружеских измен и даже деталей интимной жизни супругов.
Да и народные праздники в те времена были не менее бурные. Мы уже говорили о русалиях, которые православные писатели определяли как «бесовские игрища». Эти праздники дошли до наших дней в почти неизменном виде — спустя века после принятия христианства. Например, в грамоте Алексея Михайловича отмечается:. В навечери Рождества Христова, и Васильева дни, и Богоявления Господня клички бесовския кличут: коледу, и таусен, и плугу, и многие человецы неразумием веруют в сон, и встречу, и в полаз, и в птичей грай, и загадки загадывают, и сказки сказывают небыльные; и празнословие смехотворением и кощунанием, и души свои губят такими помраченными и беззаконными делами; и накладывают на себе личины и платье скоморожское, и меж себе, нарядя, бесовскую кобылку водят; и в таких в позорищах своих многие люди в блуд впадают Так, в году игумен Памфил с негодованием ярко и эмоционально описывает русские обряды в ночь на Ивана Купалу, в которую не только жгли костры да собирали травы:.
Еда бо приходит велий празникъ Впрочем, за интимные отношения вне брака, не связанные с купальскими или другими обрядами, грозили наказания: за «блуд осильем», то есть изнасилование, насильник должен был Если жениться он отказывался, его могли даже отлучить от церкви. Растливший хитростью обещавший жениться, но не женившийся и вовсе приравнивался к убийце! За это полагалась суровая епитимия на девять лет. Но даже если все произошло на самом деле добровольно, виновник все равно выплачивал огромный штраф: размер мог составить треть от всего его имущества.
Желана вытерла слезы, перечитала бересту и выкинула в корзину, на дне которой лежало уже с десяток таких записок. Рядом стояла заспанная служанка Чудка, от которой уже в какой раз «Наверное, в сотый», — подумала та про себя Желана потребовала рассказ, как та передала записку Ждану, где он при этом был, как посмотрел и так далее.
Молодая женщина наконец взяла себя в руки и снова начала аккуратно процарапывать буквицы:. Я посылала к тебе трижды. Что за зло ты против меня имеешь, что в эту неделю ты ко мне не приходил?
А я к тебе относилась как к брату! Неужели я тебя задела тем, что посылала к тебе? А тебе, я вижу, не любо. Если бы тебе было любо, то ты бы вырвался изпод людских глаз и примчался Может, я тебя по своему неразумию задела, если ты начнешь надо мною насмехаться, то судит тебя Бог и я Писавшая не просто грамотна — судя по изящному слогу, она хорошо образованна.
Письмо очень интимное и эмоциональное — в нем ведь нет привычного для того времени обращения в начале.
Мол, от такого-то тому-то А еще, желая признаться возлюбленному в чувствах, женщина пишет, что относится к нему как В тот век так действительно было принято говорить. Наша современница сказала бы, наверное, как к родному.
Вообще, судя по тексту, написавшая эту записку женщина очень независима — быть может, вдова? Середина грамоты утрачена: по всей видимости, коварный адресат порвал и выбросил письмо при получении. Вот ведь гад! Сильно удивит наших современниц и самое древнее предложение руки и сердца на Руси, известное сегодня.
Пойди за меня — я тебя хочу, а ты меня; а на то свидетель Игнат Моисеев Вот так вот — хочу, и все тут. Казалось бы, уж слишком прямолинейно и никакой романтики! Только и здесь это слово значит совсем не то, что сегодня.
Интересно, что предложение он делает девушке, а не ее родителям, что, в общем-то, немного нарушает наше представление о патриархальной, домостроевской Руси.
Да и слово «жена» в Древней Руси значило вовсе не супругу, а всякую женщину вообще. Супруга называлась «подружья» — от «подруга», или «водимая» — та, которую водят, ну или «хоть» — слово, с которым исследователи и связывают то самое «хочу» из предложения Микиты. Вот князь Всеволод в Слове о полку Игореве:.
